Задание 24 из ЕГЭ по русскому языку: задача 7

…(1)Что мы знаем о себе? (2)У нас всё начинается словом «война». (3)Когда мы начинаем рассказывать о себе, мы узнаём, что у нас было детство, отрочество, юность… (4)Только военное детство, военное отрочество, частью военной была и юность. (5)Война прошибла нас насквозь, как бомба прошибает многоэтажный дом. (6)Однажды мастер завода сказал, глядя на меня, то ли с гордостью, то ли с горечью, но я это запомнил, он сказал: «Эти ребята на картошке выросли». (7)Он был неточен: на картофельных очистках, на капустных корнях, на крапиве, на камышовых клубнях и ещё на чём-то, что нынче уже позабыто, росли мы, сейчас уж и не верится, что всё это так и было. (8)Как будто я рассказываю про другого, не про себя, а ведь это было со мной.

(9)Я, не кто-нибудь, при крике сирены сбрасывал с крыши немецкие зажигалки, куда-то ехал на медленных эвакуационных поездах, пытался бежать на фронт на случайном санитарном поезде, просил у рыночных бабок кусок жмыха, опять куда-то ехал, водворялся в колонии и детдома… (10)Сейчас я думаю, что, наверное, мы были не совсем обыкновенными детьми в теперешнем нашем понимании. (11)У меня растёт сын, и я никогда не пожелал бы ему такого детства. (12)Но в те военные времена всё воспринималось по-иному, всё имело иную цену, иной смысл. (13)Меня спрашивают: «Как ты не погиб, не потерялся, не исчез навсегда в том странном, жестоком мире, где рушилось и погибало гораздо более сильное и выносливое?»

(14)Этого я не могу объяснить. (15)Конечно, мог пропасть. (16)Почему же не мог? (17)Ведь некоторые пропадали. (18)Хотя мы не воспринимали тогдашнюю действительность столь драматичной, какой она нам представляется сейчас. (19)В том-то и дело, что война вошла в наше детское сознание как нечто закономерное. (20)Другого состояния мы тогда не знали. (21)Всё было для нас естественным: солдаты, очереди, хлебные карточки, холод и недоедание, выставки трофейного оружия и салюты. (22)Были и среди нас такие же, как мы, ребята, которые носили уже медали. (23)Это были сыны полков, тем или другим путём попавшие на самый край войны, а уже потом — в детдома. (24)И это тоже было для нас обычным. (25)Больше того, мы мечтали о такой же участи и время от времени бежали на фронт. (26)Одним это удавалось, другим нет.

(27)В какой-то автобиографии я писал: «До войны мы мало себя помнили. (28)Первое слово, которое мы узнали, было „война“.

(29)А кончилась война — мы уже стали взрослыми, с трудом привыкали вернувшихся с фронта отцов называть отцами».

(30)И всё-таки, когда меня спрашивают, как нам удалось выжить, я вспоминаю разных людей. (31)По отдельности это часто были задёрганные, тоже измотанные войной люди. (32)Но когда вставал вопрос о детях, о нашей судьбе и жизни, эти люди становились выше своих собственных несчастий, и они спасали нас. (33)Вот в этом всё и дело, что в каждом отдельном случае я могу назвать конкретно человека, который приходил ко мне на помощь. (34)Господи, сколько их было на нашем пути. (35)Мы читали и слышали о мужестве на фронте, это было закономерно. (36)Но когда люди просто кормили, отогревали нас, сами нуждаясь во всём необходимом, — это, наверное, и было настоящее мужество, никем не взятое на учёт, невознаграждённое. (37)Это главное, что мне запало в душу с того времени, и оно останется навсегда. (38)Может, это и называется преемственностью поколений, я об этом как-то не задумывался. (39)Когда мы встречаемся друг с другом, сверстники, мы в разговоре узнаём, как много в нас общего — в нас и в наших судьбах…

(А. И. Приставкин)
*А.И. Приставки - советский и российский писатель, общественный деятель.

Из предложений 34–38 выпишите фразеологизм.