Задание 25 из ЕГЭ по русскому языку: задача 101

(1)И вот пришёл в мою жизнь Павлик. (2)И у дворовых, и у школьных ребят навсегда засело в памяти, что в нашей паре я был ведущим, а Павлик ведомым. (3)Это осталось с той поры, когда я «вводил Павлика в свет» — сперва во дворе, потом в школе, — он перешёл в наш класс и вновь оказался в положении чужака.

(4)На самом деле ни один из нас не зависел от другого, но душевное превосходство было на стороне Павлика. (5)Его нравственный кодекс был строже и чище моего. (6)Павлик не понимал сделок с совестью, тут он становился беспощаден. (7)Нам было лет по четырнадцати, когда я на своей шкуре испытал, каким непримиримым может быть мягкий, покладистый Павлик.

(8)На уроках немецкого я чувствовал себя принцем. (9)Мать не зря надрывалась над пишущей машинкой, выколачивая рубли для оплаты уроков фрейлейн Шульц, омрачившей мои детские годы. (10)Понятно, что все наши часто менявшиеся школьные немки души во мне не чаяли. (11)И задержавшаяся дольше других Елена Францевна не являла собой исключения, хотя я никак не соответствовал её идеалу ученика.

(12)Она требовала в классе не просто тишины и внимания, а молитвенной сосредоточенности, как в храме. (13)Худущая, изжелтасерая, напоминающая лемура громадными тёмными подглазьями на измождённом, в кулачок, личике, Елена Францевна казалась умирающей от какой-то страшной болезни. (14)Но она была совершенно здорова, никогда не пропускала уроков, даже во время эпидемий гриппа, валивших всех учителей подряд. (15)Она могла наорать на ученика за рассеянный взгляд или случайную улыбку. (16)Куда хуже крика были её въедливые нотации, она словно кусала тебя обидными словами. (17)Конечно, за глаза её звали Крысой, — в каждой школе есть своя Крыса, — а худая, востренькая, злая Елена Францевна казалась специально созданной для этой клички. (18)Была ли она на самом деле такой злой? (19)У ребят не существовало двух мнений на этот счёт. (20)Мне же она представлялась несчастным, издёрганным человеком. (21)Нo я‑то был принцем! (22)Она вызывала меня читать вслух, и маленькое, некрасивое её лицо молодо розовело, когда я выдавал своё «истинно берлинское произношение». (23)Но настал и мой черёд.

(24)Елена Францевна никогда не спрашивала у меня уроков. (25)Мы и так разговаривали с ней по-немецки, чего же ещё надо? (26)Вдруг, ни с того ни с сего, она вызвала меня к доске, будто самого рядового ученика. (27)Как раз перед этим я пропустил несколько дней — то ли болел, то ли прогуливал — и понятия не имел о домашнем задании. (28)Поначалу всё шло хорошо.

(29)– Прекрасно, — поджала узкие, бледные губы Елена Францевна, — а теперь стихотворение.

(30)– Да я же не был в школе! (31)Я болел.

(32)Уставившись на меня окольцованными синевой, лемурьими глазами, она стала листать классный журнал, пальцы её дрожали.

(33)– Совершенно верно, ты отсутствовал. (34)А спросить у товарищей, что задано, мозгов не хватило?

(35)Взял бы да и сказал — не хватило. (36)Ну что она могла мне сделать? (37)Поставить «неуд»? (38)Едва ли. (39)И тут я нашёл другой выход. (40)О домашних заданиях я спрашивал у Павлика, а он ни словом не обмолвился о стихотворении. (41)Забыл, наверное. (42)Я так и сказал Елене Францевне с лёгкой усмешкой, призывая и её отнестись к случившемуся юмористически.

(43)– Встань! — приказала Павлику немка. (44)– Это правда?

(45)Он молча наклонил голову. (46)И я тут же понял, что это неправда. (47)Как раз о немецком я его не спрашивал. (48)О математике, русском, истории, биологии спрашивал, а готовить немецкие уроки я считал ниже своего достоинства — принц всё-таки!

(49)Елена Францевна перенесла свой гнев на Павлика. (50)Он слушал её, по обыкновению, молча, не оправдываясь и не огрызаясь, словно всё это нисколько его не касалось. (51)Спустив пары, немка угомонилась и предложила мне прочесть любое стихотворение на выбор. (52)Я рванул шиллеровскую «Перчатку» и заработал жирное «отлично».

(53)Вот так всё и обошлось. (54)Ан не обошлось. (55)Когда, довольный и счастливый, я вернулся на своё место, Павлика не оказалось рядом. (56)Исчезли его учебники и тетрадки. (57)Я оглянулся: он сидел за пустой партой, через проход, позади меня.

(58)– Ты чего это?..

(59)Он не ответил. (60)У него были какие-то странные глаза: красные и налитые влагой. (61)Я никогда не видел Павлика плачущим. (62)Даже после жестоких, неравных и неудачных драк, когда и самые сильные ребята плачут — не от боли, а от обиды, — он не плакал. (63)Он и сейчас умудрялся держать слёзы в глазах, не давая им пролиться, но внутри себя он плакал.

(64)– Брось! — сказал я, — сто́ит ли из-за Крысы?..

(65)Он молчал и глядел своими остекленевшими глазами мимо меня. (66)Какое ему дело до Крысы, он и думать о ней забыл! (67)Его предал друг. (68)Спокойно, обыденно и публично, средь бела дня, ради грошовой выгоды предал человек, за которого он, не раздумывая, пошёл бы в огонь и в воду.

(69)Никому не хочется признаваться в собственной низости. (70)Я стал уговаривать себя, что поступил правильно. (71)Как ни крути, он всё-таки подвёл меня, пусть и невольно, и мне пришлось защищаться. (72)Ну, покричала на него немка, подумаешь, несчастье, она на всех кричит. (73)Стоит ли вообще придавать значение подобной чепухе?.. (74)А вот окажись Павлик на моём месте, назвал бы он меня? (75)Нет! (76)Он скорее проглотил бы собственный язык.

(77)Почти год держал он меня в отчуждении. (78)Все мои попытки примириться так, «между прочим», успеха не имели.

(79)Когда же через год я послал ему записку с просьбой о встрече, он без всяких церемоний сразу поднялся ко мне, как делал это прежде. (80)С некоторым смущением я обнаружил, что не должен извиняться, ни словом касаться прошлого. (81)Павлик не хотел, чтобы я нёс ответственность за себя прежнего. (82)Он понял, что во мне стала другая кровь, вот и пришёл.

(По Ю. Нагибину)

*Юрий Маркович Нагибин - русский писатель-прозаик, журналист и сценарист.

Из предложений 53–63 выпишите просторечное слово.