Задание 6 из ОГЭ по русскому языку: задача 68

ГОЛУБАЯ СТРЕКОЗА

(1)В ту первую мировую войну 1914 года я поехал военным корреспондентом на фронт в костюме санитара и скоро попал в сражение. (2)Я записывал все мои впечатления, но, признаюсь, ни на одну минуту не оставляло меня чувство личной ненужности и невозможности словом своим догнать то страшное, что вокруг меня совершалось.

(3)Я поднимал людей, тащил скамейки, укладывал раненых, забыв в себе литератора, и вдруг почувствовал, наконец, себя настоящим человеком, и мне было так радостно, что я здесь, на войне, не только писатель.

(4)Однажды один умирающий прошептал мне: «Вот бы водицы…»

(5)Я по первому слову раненого побежал за водой.

(6)Но он не пил и повторял: «Водицы, водицы, ручья…»

(7)С изумлением поглядел я на него и вдруг всё понял. (8)Это был почти мальчик, с блестящими глазами, с тонкими трепетными губами, которые отражали трепет души. (9)Мне казалось тогда, что надежды на спасение у него нет и что врачи будут бессильны.

(10)Я объяснил санитару, что мы можем сделать для мальчика, пока он ещё жив. (11)Мы взяли носилки и отнесли его на берег ручья. (12)Санитар удалился, а я остался с глазу на глаз с умирающим мальчиком на берегу лесного ручья.

(13)В косых лучах вечернего солнца особенным зелёным светом, как бы исходящим изнутри растений, светились верхушки хвощей, листки водяных лилий, над заводью кружилась голубая стрекоза. (14)А совсем близко от нас, где заводь кончалась, струйки ручья, соединяясь на камушках, пели свою обычную прекрасную песенку. (15)Раненый слушал, закрыв глаза, его бескровные губы судорожно двигались, выражая сильную борьбу. (16)И вот борьба закончилась милой детской улыбкой, и открылись глаза.

(17)– Спасибо, — прошептал он.

(18)Увидев голубую стрекозу, летающую у заводи, он ещё раз улыбнулся, ещё раз сказал спасибо и снова закрыл глаза.

(19)Прошло сколько-то времени в молчании, как вдруг губы опять зашевелились, возникла новая борьба, и я услышал:

(20)– А что, она ещё летает?

(21)Голубая стрекоза ещё кружилась.

(22)– Летает, ещё как! — ответил я.

(23)Он опять улыбнулся и впал в забытьё.

(24)Между тем мало-помалу смерклось, и я тоже мыслями своими улетел далеко и забылся. (25)Вдруг, слышу, он спрашивает:

(26)– Всё ещё летает?

(27)– Летает, — сказал я машинально, не глядя, не думая.

(28)– Почему же я не вижу? — спросил он, с трудом открывая глаза.

(29)Я испугался. (30)Мне случилось раз видеть умирающего, который перед смертью вдруг потерял зрение, а с нами он говорил ещё вполне разумно. (31)Не так ли и тут: глаза его умерли раньше. (32)Но я сам посмотрел на то место, где летала стрекоза, и ничего не увидел.

(33)Больной понял, что я его обманул, огорчился моим невниманием и молча закрыл глаза.

(34)Мне стало больно, и вдруг я увидел в чистой воде отражение летающей стрекозы. (35)Мы не могли заметить её на фоне темнеющего леса, но вода — эти глаза земли остаются светлыми, когда и стемнеет: эти глаза как будто видят во тьме.

(36)– Летает, летает! — воскликнул я так решительно, так радостно, что больной сразу открыл глаза.

(37)И я ему показал отражение. (38)И он улыбнулся.

(39)Я не буду описывать, как мы спасли этого раненого, — повидимому, его спасли доктора. (40)Но я крепко верю: им, докторам, помогла песнь ручья и мои решительные и взволнованные слова о том, что голубая стрекоза и в темноте летала над заводью.

(По М. Пришвину)

Из предложений 36–40 выпишите слово, в котором правописание Н/НН в суффиксе определяется тем, что это полное страдательное причастие прошедшего времени.